Институционализм как он есть

Комментарий к произведениям модных экономистов.

А. Чигрин

Институционализм как он есть.

(Наука, как средство оболванивания народов и правительств сырьевых придатков)

   Конец 90-х - начало 0-х в российской периодике характерны ростом внимания к проблеме «Голландской болезни». Не в последнюю очередь это было связано с тем вниманием, которое привлекали к вопросу Гайдар и Илларионов. Егор Тимурович на мой взгляд честно заслужил перед Родиной не одну веревку на свою жирную шею. Но вот в отношении влияния на экономику России сырьевых сверхдоходов он был одним из немногих, кто отстаивал относительно здравую позицию, кто понимал, пусть не до конца и не в полной мере, неизбежность разрушения научно-технической составляющей экономики. Трудно сказать, связано это с уходом Гайдара и опалой А.Илларионова, или просто изменился "социальный заказ", но интерес к теме голландской болезни Российский истеблишмент и экономисты в частности, потеряли полностью. Нишу модного (в смысле современного) подхода захватили институционалисты. Объяснять деградацию экспортеров нефти с позиций институционализма для кото-то оказалось значительно удобнее.

Речь не об институционализме, как таковом, а о его специфической ветви возникшей, похоже, исключительно в связи с "Голландской Болезнью" (ГБ). Последователи ее предпочитают говорить о "Ресурсном проклятии", поскольку термин ГБ связан с известной макроэкономической теорией. Деиндустриализация по мнению институционалистов (здесь и далее - вышеозначенного толка) "не объясняется макроэкономической "голландской болезнью". "Ресурсное проклятие" связано с закономерностями развития политических и экономических институтов"¹. Явные макроэкономические признаки ГБ в виде различной рентабельности и соотношений темпов роста сырьевого, сервисного (nontradable) и открытого (tradable) секторов просто игнорируются. Как могут условия конкуренции, доход и прибыль предприятий не зависеть от курса рубля или стоимости рабочей силы, не объясняется. Просто утверждается: "не зависит!" Приказано верить. Такой вот религиозный метод в науке.

   Существует два подхода к причинно-следственным отношениям в странах экспортерах сырья, страдающих от деиндустриализанции или других форм социально-экономической деградации (в отсутствии индустрии).

1. Макроэкономический (теория "Голландской Болезни" (ГБ)).
Он предполагает, что конкурентоспособность открытого сектора падает вследствие макроэкономических причин (перетока факторов, роста курса и стоимости раб. силы). В узком смысле теория ГБ базируется на Booming Sector Model - модели быстро растущего сектора малой открытой экономики. У имеющейся на сегодняшний день ее реализации есть достаточно недостатков. Не все явления она адекватно объясняет. Однако это вполне добротная теория, базирующаяся на математически строгой модели и доказанных теоремах. В широком смысле под ГБ понимают всякое завышение курса национальной валюты вследствие экспорта сырья, особенно нефти и газа, вызывающее деиндустриализацию в странах экспортерах. Теория здесь не столь разработана, однако очевидно, что рост национальной валюты вызывает удорожание и падение конкурентоспособности внутренней продукции.
Этот подход не только не исключает ущерб для институтов - он давно зафиксирован - но и связывает его с конкуренцией за ренту, и "легкими деньгами". ².

2. Институциональный (специфическая ветвь Институционализма ).
Последний предполагает, что «политические и экономические институты играют определяющую роль в экономическом развитии»³. Состояние институтов определяется эффективностью правительства (рыба тухнет с головы). Влияние макроэкономических и других объективных факторов либо отрицается, либо объявляется следствием деградации (не развитости) институтов. И это понятно. Отсутствие инвестиций можно объяснять тем, что это просто не выгодно (завышенный курс и стоимость рабочей силы удорожают производство). А можно дурным инвестиционным климатом. Если "дурным климатом" то нужно доказать, что удорожание пр-ва не мешает инвестициям. Это трудно, потому что противоречит базовым экономическим законам. Проще заявить, что удорожание если и существует, то исключительно вследствие неэффективности правительства, и только там, где эта "неэффективность" имеет место быть. И доказать это с помощью статистики. Что такое статистика, особенно в умелых руках, объяснять не нужно. Нет желания прикрывать от "посягательств" филейные места первых лиц государства. Но и вешать на них "лишних собак" не выглядит хорошим тоном... Не все придерживаются столь радикальной позиции, но именно ее приверженцы привлекают более всего внимания. Наиболее последовательно ее поддерживают две группы авторов: Гуриев, Плеханов, Сонин ^1,3; и Полтерович, Попов, Тонис⁴.

    Методология:
Основной вывод и доказательство «определяющей роли» - подверженность «проклятию ресурсов» «ресурсоизбыточных» стран только с низким уровнем институтов, и не подверженность - с развитыми институтами. Результат получен из наличия корреляции между ресурсоизбыточностью с одной стороны, и темпами роста с другой. Для стран с неразвитыми институтами эта связь значима, для стран с развитыми - не значима.
Ребята просто отрицают, вещи очевидные и непрерывно фиксируемые в различных аналитических отчетах (включая МВФ и ВБ), и бюджетных планах: прежде всего, связь курса валюты и уровня доходов (издержек) с ценами на сырье. С естественным следствием: объективным ухудшением условий конкуренции. Макроэкономическая теория ГБ, развивавшаяся более 30 лет и не вызывавшая ни у кого сомнений, по существу объявляется недействительной.
Подход с точки зрения методологии выглядит как минимум странно. Старательно обходится вопрос, что все-таки первично институты, или экономические условия, выражающиеся в сравнительных преимуществах, валютных курсах, стоимости рабочей силы, спроса на интеллект (знания) и т.д. Влияние макроэкономических факторов: роста курса национальной валюты, роста доходов, и, следовательно, стоимости рабочей силы, имеющие естественным следствием снижение конкурентоспособности экономики, некоторыми полностью отрицаются, некоторыми просто исключаются из рассмотрения. Из чего, на первый взгляд вытекает первичность институтов. Но вытекает она только при условии тупого отрицания объективных факторов. Цель вполне очевидна - приписать действие макроэкономических факторов институтам.

   Профанацией выглядит уже сама попытка объяснить "проклятие ресурсов". Ресурсы - понятие очень широкое. Без ресурсов никакое производство, никакое развитие невозможно. С природными ресурсами связано множество разнородных показателей: запасы, добыча, экспорт, рентабельность добычи, темпы роста производства и т.д. За ними, как правило, стоят разные макроэкономические эффекты. Комбинируя их можно получить подтверждение любых зараннее заданных зависимостей.

  Столь же непринужденно обходятся с подбором стран. Критерий ресурсоизбыточности не озвучивается. Но в качестве примеров успешного преодоления "ресурсного проклятия" регулярно приводятся США и Великобритания. Это заставляет подозревать, что последние замешиваются в анализ с полноценными сырьевыми придатками (рентными экономиками). Тем более не исключаются страны с диверсифицированной экономикой (менее 10% сырья в экспорте - Канада). В последнем случае существуют возможности исправления структурных дисбалансов через налоговую политику. Не говоря о том что процент экспорта - это масштаб влияния макроэкономических факторов.

   Задача науки - выяснить какие именно ресурсы и каким образом (механизм, макроэкономический эффект) влияют на конкурентные условия - именно они, как правило, определяют инвестиционную привлекательность и темпы роста. Но как раз от этого институционалисты старательно уходят. "Честностью" методологии ребята явно не озабочены. А временами складывается впечатление, что данные откровенно подгоняются под результат.

     Приводимые регрессионные отношения не могут служить доказательством причинно-следственной связи. Они не говорят о том, какая из величин является причиной, а какая следствием. Тот же уровень корреляции может быть зафиксирован, если две независимые величины зависят от третьей - макроэкономических условий. Частично прояснить ситуацию могли бы исследования временных лагов. Но такие исследования не приводятся. Принимать эти данные как доказательство определенного направления причинно-следственных связей не корректно.

   Масса тонкостей и подробностей, которые могут подорвать их построения и указывают на объективные причины просто опускаются. Молчат что, рост и развитие - вещи разные. Основной вариант "сырьевой модели развития" - рост сырьевых доходов, и на их основе - сервисного (nontradable) сектора. Открытый (tradable, индустриальный) сектор в случае наличия деградирует (деиндустриализация и научно-техническая деградация). Но на фоне двух других секторов этого не заметно. Институционалисты утверждают - ничего страшного, страна все равно в выигрыше, ВВП и уровень жизни растут. Молчат о том, что возможности "сырьевой модели роста" ограничены сырьевыми доходами. Сокращение последних ведет к схлопыванию и сервисного сектора, что, собственно, и наблюдалось в России во время последнего кризиса.

   Однако больше половины экспортеров нефти вообще не имеют открытого сектора, следовательно испытывать "торможение" не могут. Для них "проклятие" состоит в невозможности возникновения индустриального сектора, а не в его разорении. Впрочем, деградировать может и сельское хозяйство.

   Институционализм (в вышеупомянутом смысле) выглядит прелестной теоретической ловушкой. С одной стороны, он успешно доказывает негативное влияние ресурсов (нефти) на институты, с чем, в общем-то, глупо спорить. Результат тривиален. То, что халява (рента) никогда никого не делала умнее, честнее, работоспособнее или талантливее, вам скажет любая домохозяйка.
Львиная доля всей преступности состоит именно в погоне за халявой. Наличие ренты (никому конкретно не принадлежащего богатства), значительно упрощает задачу, и потому является мощным криминогенным фактором. На государственном уровне в первую очередь. Ухудшение конкурентных условий вследствие макроэкономических причин значительно сокращает поле легального предпринимательства и толкает бизнес в "тень". Повышается роль драки за ренту, как наиболее доступного пути к жизненному успеху. Стоило огород городить!
   С другой стороны,доказывается, что без развития институтов невозможно преодолеть "проклятие". Получается, кому повезло иметь на момент открытия развитые институты, тот может, что-то противопоставить (что вообще-то, не соответствует действительности), кому не повезло - сиди и страдай, что в понедельник мама родила. Терпи неизбежную деградацию. Выхода нет!


    Откуда растут институты.
   Развитие институтов определяется экономической необходимостью. Если их развитие способствует извлечению экономической выгоды большинством населения, население будет способствовать укреплению институтов. Гос. органам достаточно формализовать общий интерес в юридическую практику. Если институты не помогают, или, хуже того мешают извлекать выгоду, их развитие останется под вопросом, какие бы усилия не прилагало к их развитию политическое руководство.

    С точки зрения развития институтов существует 2 полюса, 2 типа экономики, основанных на разных источниках дохода. Экономика в основе, которой лежит труд и добавленная стоимость (импорт сырья и экспорт готовой продукции), тем эффективней, чем более "честно" ведут дела все участники рынка, чем в большей степени они учитывают интересы партнеров. В конечном продукте сосредоточены результаты труда многих независимых, но активно взаимодействующих субъектов производства. Институты, позволяющие ввести в практику более четкие и общие правила игры, повысить доверие, более понятно формализовать и т.о. гармонизировать отношения, упрощают взаимодействие, снижают издержки транзакций и, следовательно, способствуют росту доходов. Наиболее интенсивными технологическими, экономическими и информационными связями, взаимопроникновением интересов обладает открытый сектор. Соответственно он основной, предъявляющий спрос на укрепление институтов.

    Противоположный полюс- рентная экономика. Ее эффективность определяется в основном внешними факторами: ценами на рентный продукт. Основные выгоды и экономический успех связаны с конкуренцией за ограниченный ресурс ренту. Институты крайне мало влияют на общий объем ренты, а в "конкуренции" за ее передел могут только мешать успеху основных игроков (ограничивают средства борьбы).

    Институты следует рассматривать как продукт развития определенного типа, как показатель уровня и типа развития, но никак не условие развития. Направление и тип развития определяются экономическими условиями (конкурентными преимуществами). «По наблюдениям всемирного банка во всех богатых углеводородами странах показатели верховенства закона и подотчетности перед избирателями постоянно снижались относительно среднего значения по странам с переходной экономикой, а оценка эффек¬тивности работы государственного аппарата - возрастала.» Что, очевидно,   подтверждает изложенный подход к институтам.

    Слаборазвитые институты это повышенные риски и административные издержки. С точки зрения инвестиционной привлекательности риски традиционно компенсировались повышенной рентабельностью. Утроенная, например, рентабельность компенсирует большую часть вероятных рисков и восстановит инвестиционную привлекательность.
Утроенная рентабельность это удорожание продукции на 20%, если исходная рентабельность 10%, или на 10%, если исходная 5%. Неприятно, но не опасно. Компенсируется снижением издержек в результате естественного падения курса внутренней валюты и цены рабочей силы, которые естественно следуют за временным недостатком инвестиций (снижение конкурентоспособности падение курса валюты и занятости). Инвестиции и рост возобновляются, как только издержки падают достаточно, чтобы повышенная рентабельность компенсировала риски. Поэтому конкурентоспособность страны-импортера ренты (СИР) от низкого качества институтов не страдает.

    Для страны-экспортера ренты (СЭР) таких естественных компенсаций конкурентоспособности на более низких уровнях доходов «не предусмотрено».
Курс и цена рабочей силы определяются не эффективностью, а нормой ренты.
Все слаборазвитые страны, имеют слаборазвитые институты. Однако, именно слаборазвитые (развивающиеся) страны имеют самые высокие темпы роста. Если страна успешно развивается по технологическому (интенсивному) типу, по мере необходимости развиваются и институты. Если институты деградируют, это служит показателем направления развития. В частности ослабление их в рентных экономиках показывает направление движения: "назад, в пещеры".

    По данным мониторинга МВФ уровень коррупции в Китае начала 90-х был существенно выше, чем в России. К концу 0-вых соотношение поменялось на обратное. В Китае, далеком пока от реальной демократии, наблюдается становление институтов на основе взаимной заинтересованности партийной власти, бизнеса и населения, понимающих общие выгоды от развития, определяемого открытым сектором экономики.

    В считающейся демократической России ситуация обратная. Национального консенсуса не просматривается. Деградация открытого сектора, сокращение процента населения, чьи интересы с ним связаны, означает сокращение необходимости и востребованности институтов. Население реальным игроком в конкуренции за право на ренту не является. Основными игроками являются бизнес, особенно крупный, и власть, которая распределяет потоки ренты во всех ее видах. Отсюда понятно влияние общих интересов власти и бизнеса на трансформацию институтов и демократии.

    Конспирологическая версия.

    Но есть еще и политико-идеологическая ловушка, более опасная и практичная, чем теоретическая. Ради чего городить огород? Ради интересной ситуации, когда правительству можно сколько угодно долго морочить голову, заставляя его заниматься вздором, и не заниматься реальными проблемами. Объективных показателей (измерителей) развития институтов не существует. Сколько правительство ни будет корячиться над их усовершенствованием, всегда можно сказать, что оно делает это плохо, что и имеет следствием деградацию экономики. Тогда как экономика деградирует вследствие причин макроэкономических. А тем временем институты действительно будут деградировать, как естественное и неизбежное следствие деградации экономики. Такая научно-идеологическая диверсия, предназначенная для окончательной ликвидации конкурента, бывшего когда-то опасным.

    Некотрым кажется, что мы имеем дело с теоретической пустышкой в модной обертке. Однако, с точки зрения перераспределения экономического успеха и влияния в мире эта "пустышка" совсем не безобидна. Политические интересы, которые могут за ней стоять достаточно очевидны. Порожденный западными экономистами термин "Проклятие ресурсов" все чаще заставляет задумываться элиты сырьевых доноров. Они постоянно сталкиваются с тем, что сырье давит остальные отрасли, делает невозможным развитие. Да, оно позволяет поднять уровень жизни в данный момент, но блокирует рост на основе НТП.

     Как известно, страны развитые или развивающиеся на технологической основе – неизменно импортеры сырья. Япония, Тайвань, Сингапур, Южная Корея, Китай последовательно попадали под определение «экономическое чудо». Все они – импортеры сырья. Просто динамично развивающиеся на основе НТП страны – Турция, Ирландия, Индия – относятся к той же категории. Среди крупных доноров сырья таких успехов не зарегистрировано. Последние, как правило, страны «вечно развивающиеся», но все более отстающие от развитых. Хотя они-то, в соответствии с традиционными взглядами, обладают значительно большими ресурсами для развития. Сырьевые придатки бывают очень богаты, если уровень ренты на рыло населения позволяет обеспечить безбедное существование не только правящей верхушке. Но высокий уровень жизни в них держится только на сырье. Научными и технологическими центрами, несмотря на избыток доходов, они не становятся. К тому же в крупных государствах такая ситуация не встречается: на всех не хватает.

     Это положение все меньше устраивает экспортеров сырья. Если представитель Саудовской Аравии называет нефть "экскрементами дьявола", это дурной знак для развитых стран. Эдак до них (до сырьевых придатков) в конце концов может дойти реальное положение вещей: единственный способ начать развиваться - прекратить экспорт сырья. Как поступают США со своей нефтью. Трудно рассчитывать, что по этому поводу они тут же примут план сокращения экспорта. Интересы элит уже намертво связаны с рентой. Но политические игры на этом поле возможны довольно опасные. А если до этой мысли созреет плебс, направление разноцветных революций в сырьевых придатках может сильно измениться. Иранский сценарий может стать основным.

   Этот сценарий развитым странам, по видимому, не очень нравится. А потому, обвинить в экономических неудачах самих "неудачников" - мысль довольно практичная. Дескать у вас не идет развитие потому, что вы сами дураки. Умнеть надо, повышать образование, институты развивать. Тогда и у вас начнется счастливая жизнь и головокружительный рост. То, что рента служит таким же дестимулятором развития, в том числе интеллектуального, в том числе институтов, разумно молчат. Может, до тупых аборигенов еще с полсотни лет не дойдет, что институты - фактор субъективный, и направление его развития определяется объективными экономическими условиями. А когда дойдет, будет уже поздно. Судя по темпам научно-технической деградации России много времени на это не потребуется.

       Всемирный Банк и др. международные институты давно замечены в склонности поощрять сырьевую ориентацию в странах, где она возникла, и в России особенно. И документы ВБ и результаты спонсируемых ими исследований местных экономистов неизменно рекомендуют беречь и охранять сырьевой сектор - "курицу, несущую золотые яйца", ни в коем случае не понижать, а лучше - повышать курс рубля⁵. Тут ссылок можно набрать еще на одну статью.

    На этот раз решили пойти значительно дальше: для этого проекта потребовалось "задвинуть" подальше развивавшуюся более 30 лет макроэкономическую теорию ГБ, что вообще-то свидетельствует о серьезности намерений. Здравомыслящих людей это могло заставить задуматься. Но почему-то не заставило. Пипл хавает. Все OK!

Я всегда с иронией относился к конспирологам и их пониманию мира. Но в данном случае повода для привычной иронии как-то не нахожу. Сильная половина мира исходя из собственных интересов, используя свой интеллектуальный потенциал и научный авторитет, решила, похоже, "обуть" другую половину. В качестве идейной диверсии используется экономическая наука.

   В качестве иллюстрации к озвученным мыслям - несколько комментариев по тексту довольно характерных публикаций на заданную тему наиболее активных и известных авторов.

________________________________________
1. Гуриев. С. Сонин. К. Экономика "ресурсного проклятия". // Вопросы экономики, 2008 № 4
2. Например, Юрьева Т., "Голландская болезнь" России. Утро 13.03.2002 http://www.utro.ru/articles/2002031301294066246.shtml; Кузнецов А.В. Темпы экономического роста - "Голландская болезнь" , ИФС, 06.03.02 http://www.finansy.ru/publ/pmacro/004.htm; и т.д.
3. Гуриев С., Плеханов А., Сонин К. Экономический механизм сырьевой модели развития. // Вопросы экономики, 2010, № 3
4. Полтерович, В. Попов, В. Тонис А., Механизмы «ресурсного проклятия» и экономическая политика. //"Вопросы экономики", 2007 № 6
5. Например, Гилман М. (представитель МВФ в России) "Хотят ли русские быть бедными". Известия № 121, 09.07.2001; Всемирный Банк. Доклад об экономике России N10. 05 апреля 2005, Дынникова О. Как лечить "Голландскую болезнь" России и т.д.