Страусиная позиция по коренному вопросу.

Г. Илларионов − очень неглупый малый! Если приводить в пример страны относительно близкие и хорошо известные, а события относительно недавние, уроки которых у каждого в памяти, то, во-первых, ляп не втюхаешь, во-вторых, эрудицией не блеснешь. С этой точки зpения Венесуэлла с легендаpным пpоцветанием в довоенные годы − пpимеp исключительно выигpышный.

Но мне все-таки ближе и понятней пpимеp Ноpвегии − единственной из развитых стран сегодня, в экспорте которой доминируют углеводороды. Норвегия, имела до сих пор глубоко эшелонированную линию обороны от наплыва нефтедолларов. Во-первых, большую часть добычи и переработки сырья контролирует государственная компания. Во-вторых, законодательно запрещен импорт большей части оборудования для добычи и транспортировки. В-третьих, большая часть полученных доходов вкладывается в фонд будущих поколений, то есть стерилизуется. И этот фонд в отличие от нашего стабилизационного не имеет ограничений. Он действительно служит средством нейтрализации долларовой массы. В-четвертых, Норвегия до недавнего времени имела самые высокие в Европе таможенные барьеры. Похоже, на Западе знают, как лечить «голландскую болезнь». И национализации не боятся, как у нас.

Кроме того, месторождения в Северном море относительно не велики по запасам и весьма не дешевы в разработке. Что значительно снижает процент ренты в экспорте. А именно рента – основной источник депрессивного давления на экономику. Это к тому, что проблемы Норвегии не сравнить с нашими.

Норвегия весьма не бедная и вполне успешная страна. Но таким центром научно-технического и технологического развития, как соседние Швеция и Финляндия, все-таки далеко не стала.

Кроме Норвегии совместить научно-техническое развитие с действительно массовым экспортом нефти удавалось только Советскому Союзу. Но там производство не зависело от цен, валютный курс − от торгового баланса, а нефтедоллары использовались в том числе на финансирование науки и производства. И даже в таких «тепличных» условиях нетрудно проследить признаки депрессивного влияния на технологический сектор экономики.

Впpочем, сценаpий, пpедложенный на пpимеpе Венесуэллы, имеет свой вариант объяснения. Если в пеpиод бесконтpольной эксплуатации местоpождений иностpанными «акулами» и местными олигаpхами пpибыль (рента) полностью вывозилась, оседая в иностранных банках, то исчезает сама пpичина голландской болезни − нефтедоллаpовый потоп и завышение куpса внутpенней валюты. Отдайте все наши местоpождения амеpиканцам по схеме Сахалинского СРП, чтобы стpана не только ничего не получала, но еще и доплачивала за «цивилизацию» и покупала у них нефть по мировым ценам! И в России начнется то, что пpоисходило по веpсии Иллаpионова до национализации в Венесуэлле. Куpс pубля обвалится pаз в 5-8, конкуpентоспособность отечесвенной пpодукции и pентабельность технологоемких пpоизводств возpастет на поpядок, и стpана перейдет на совеpшенно иной путь pазвития.

Ну а в остальном… Разговоры о голландской болезни отличаются у нас интересной особенностью: как бы побольше наговорить, не говоря ничего по существу. Такое впечатление, что все старательно обходят некое табу. Почтенные люди, понимающие скорей всего суть проблемы, с умным видом несут откровенный вздор. Как будто некая сила или тайный общий интерес не дает им сказать главного. Греф, например, предлагает в качестве лекарства диверсификацию. Слово, конечно, красивое! Но какое отношение имеет к голландской болезни – непонятно.

Если курс рубля завышен в пять раз, то для сохранения конкурентоспособности отечественная продукция должна при том же качестве, что у конкурентов быть в пять раз дешевле. И как тут помогут экономические свободы, диалог с правительством, структурные реформы и прочие умные, но субъективные вещи, я не понимаю. Китай, по крайней мере, без половины из них прекрасно обходится. И не только Китай. Все, кто не продает, а покупает нефть. Какое повышение курса национальной валюты можно компенсировать структурными реформами, или «утеплением» инвестиционного климата? На 15%? Или 30? А может на 200? Объясните, кто может.

А теперь вот всплыла еще и идеология! Отличное лекарство от голландской болезни и объективная основа развития! Похоже, все эти умные штучки пользуются такой популярностью как раз потому, что не поддаются количественному анализу. Реформы бесконечны, идеал недостижим, объективных критериев оценки результатов не существует! Готовы говорить о чем угодно, только бы не признавать: пока страна экспортирует нефть, развитие невозможно. Зачем это нужно «Всемирному банку» – понятно. Непонятно, зачем это нужно нам?!!

Этому видно только одно объяснение: «лечение» по большому счету никому не нужно! Все понимают, что единственный реальный способ лечения «голландской болезни» - прекращение экспорта нефти. Экспорт – это относительное благополучие сегодня, но невозможность развития. Запрет экспорта - это падение доходов сегодня, но перспектива выхода на новый уровень в будущем. Все предпочитают синицу в руках. А для некоторых весьма могущественных структур это вопрос больше, чем денег – это вопрос могущества, а может, и самого их существования. А демократия у нас так слаба, так подвержена влиянию…
И это приводит нас к еще одному фундаментальному выводу, противоречащему основным посылам статьи: никакая свобода и демократия слезть с сырьевой иглы нам не поможет. Сырье - тяжелый наркотик. От тяжелых наркотиков без насилия со стороны никому отказаться не удавалось. Нам конечно очень важно понимание народа, что "слезать с иглы необходимо", и ради этого необходимо идти на жертвы. Но сделать это может только жесткая авторитарная власть, без оглядки и вопреки демократическим процедурам.